Западные НКО – влияние или принуждение?

Глядя на происходящее в Белоруссии, хочется вернуться к истокам и понять, когда мы упустили момент и не поняли, что Лукашенко боится России сильнее, чем Запада. Многие думают, что произошло это в 2014 году, когда Лукашенко испугался Крымской весны и стал примеривать этот сценарий на себя.

Некоторые говорят, что уже в 2010-м Лукашенко начал белорусизацию, которая ускорялась год от года. Самые внимательные напоминают – всё началось в 2008 году, когда Лукашенко поддержал Грузию против России. Именно тогда в Минске открыли зелёную улицу для западных НКО, помнимая, что создают площадки для западных спецслужб, которые начнут вербовочную работу с белорусской элитой.

Одновременно были зачищены все симпатизирующие России журналисты и институты. То есть работа НКО начинается в стране тогда, когда вербовка её руководства по линии разведок завершена. Без согласия руководства страны никакие НКО в стану не зайдут.

Мы привыкли называть западные НКО институтами влияния. Однако Елена Панина дала  им новую формулировку – институты политического давления. Это намного точнее, чем влияние. Влияние – это когда можно не послушать совета умного авторитетного лица. Давление – это когда непослушание чревато экзекуцией.

То есть прежде чем в страну зайдут чужие НКО, её руководство уже полностью в кармане чужих спецслужб. Условия жёсткие: не пустят – будут жалеть. Потому все пускают. В России так не делают, там верят, что если с местным лидером попариться в баньке и сходить на охоту, да ещё подкинуть денег для его окружения, а его власти гарантировать военную защиту, то дело в шляпе. Клиент сам придёт за деньгами, и никуда не денется.

В нашем новоязе появился термин «ресурсная дипломатия». Это когда Черномырдин играет на баяне, олигархи с обеих сторон пилят российский дешёвый газ, а на улицах бандеровцы проводят свои митинги, на которые предлагают не обращать внимания и ещё раз выпить на брудершафт.

Оказалось, что дать деньги – это ещё не всё. Намного важнее, куда их после этого отнести. У всякого торгаша, кем и являлись все постсоветские элиты, страх потерять наворованное выше желания заработать. И потому США открывали к ним двери ногами. А вот нам говорили: «Зачем вам эти НКО? У нас и так с дружбой всё в порядке».

Потом мы потеряли все бывшие республики, вложив туда намного больше денег, чем подобравший их Запад. Оказалось, что личные контакты не идут в сравнение с системной работой на всех уровнях. Слишком привыкли у нас верить в контракты, подписанные в баньках и на охоте. Вера в личную дружбу и закрытые соглашения сыграла злую шутку.

Выяснилось, что стратегия подкупа проигрывает стратегии устрашения. Все перестали бояться разрыва отношений с Россией. Сама Россия стала этого бояться сильнее, чем реального поражения. На этот страх её и прихватили все местные царьки.

И до сих пор Лукашенко уверен, что Россия сильнее всего боится потерять Белоруссию. Пока никаких других аргументов ему не предъявляли. А вот он нисколько не боится потерять Россию. Он уверен, что играет на самых глубинных желаниях российской власти – на вере в то, что хотя бы внешне идёт процесс восстановления чего-то похожего на Союз.

Под этот тост — «Ну, за интеграцию!» — из России выкачали миллиарды, после чего развернулись и ушли, не прощаясь и не благодаря. Российскую раздачу нефтегазовых слонов все поняли как слабость, на которой грех не сыграть.

Так во всех постсоветских республиках появились западные НКО – эти институты политического давления. Местные царьки понимали – это развешаны ружья, которые однажды выстрелят. Запад создавал систему влияния на местную элиту через головы царьков. Чем можно заставить их принять такое условие?

Хорошо быть умным задним умом, но России нужно было немедленно прекратить всякую помощь бывшим сателлитам. Обрушить их экономики в прах, и потом за каждую скормленную килокалорию газа потребовать множество мелких услуг, первая из которых – доступ в страну российских гуманитарных НКО. А не будут брать – отключим газ и перекроем дороги к рынкам. Купите у других? Вот, пусть китайцы или поляки вам и качают.

Ресурсная дипломатия должна была превратиться в ресурсную дубину. Или в рычаг, которым Архимед грозился перевернуть землю. США не боятся санкций, и потому невозможно представить, чтобы абориген арестовал американского гражданина и угрожал выдать его другому аборигену.

Инфраструктура политического давления – это не просто оружие. Это тема, которой надо заниматься так же заботливо, как созданием ядерной бомбы. Жизнь показала, что это совсем не метафора.

Источник